Сквозь високосный год. Поэтические хроники. Книга первая - Сергей Виноградов

Брат

Где теперь ты братик, брат?Почему всё так случилось?И кто в этом виноватБыл, когда мы были живы?

Нет, конечно, я живой!Как живу? Так, понемногу…Ну, а ты, надеюсь, свойПуть нашёл, конечно, к Богу…

Много выпито винаБыло вместе за те годыПока правил сатанаВ душах наших. Но невзгоды

Кто-то смог преодолеть —Что вполне было разумно…Кто-то смог лишь умеретьОт своей тоски безумной…

Бог решил, что я вторымБуду в том семейном списке…Поздним вечером сырымПервым ты в свой путь неблизкий

От меня навек ушёл.Даже и не попрощался…А вопрос наш не решён:Первым кто и где сломался?

Праздник без тебя

Я тебя приглашаю сегодня мой друг на мои именины,

Посидим, погрустим, посмеёмся, поплачем чуть-чуть

И вина по чуть-чуть, а потом будем чай пить с малиной,

Много думать о том, что прошло и что надо вернуть…

Просидим до утра у камина, как было когда-то,

И мечтать про себя будем как нам всё снова начать,

И смотреть друг на друга, улыбаясь чуть-чуть виновато,

И молчать очень долго и душою неслышно кричать…

А потом ты уйдёшь, и закончится праздник так быстро,

А потом я тебя провожать, как тогда, не пойду…

И погаснут в камине надежды последние искры

И тебе на прощание с неба не сорву я звезду…

Я тебя приглашаю сегодня мой друг на мои именины,

Хоть и знаю, что ты никогда больше в дом мой,

Увы, не войдёшь

И не будешь, как было когда-то,

Вино пить со мной из малины,

Но другого такого ты себе, как я был, не найдёшь…

Влюблённый Рафаэль

Закатилось вновь солнышко наше за далёкие сосны.

День, уставший за день, снова тихо отходит ко сну,

Оставляя на завтра нерешённые мною вопросы,

Оставляя мне на ночь в утешение эту весну…

Молодую, красивую, тёплую, как была ты когда-то,

Только мне утешения с ней не найти, не найти.

И в весну ту свою и к тебе я хочу вновь обратно,

Ну, а мне предлагают с этой новой куда-то пойти…

Но в любовницы мне или в судьи весны той не надо.

Пусть ласкает она тёплым ветром других в эту ночь,

Тех, кто будут весне этой,

Словно девушке первой, так рады,

Что, познав поцелуй, за него умереть уж не прочь…

Ну, а я, как-нибудь, дотерплю до утра, до рассвета

И один без тебя провожу ночь и встречу зарю,

И начну новый день, как и кончил, с твоёго портрета,

И прелестный твой лик наконец-то я боготворю…

Судьба

Я в конюшню Судьбы посмотреть, где стоят мои кони —

Где стоят мои годы и дни, вдруг случайно зашёл,

Но привратник седой мне сказал, что я здесь посторонний.

От Судьбы я обиженный тут же на долгие годы ушёл…

Но известно нам всем, от Судьбы не уйдешь никогда ты

Когда надо она тебя сразу и быстро найдёт…

Через годы предстал перед ней я. Но в чём виноватый?

Почему мне такой вдруг достался и рок и почёт?

Но знакомый превратник почему-то меня не встречает

И конюшня пуста и не слышно в ней ржанья коней

А Судьба моя мне слишком ласково вдруг отвечает:

Милый друг, у тебя не осталось на жизнь больше дней…

Ты их все промотал по дорогам, пытаясь укрыться

От меня и себя, и оставил себе лишь мечты

И остался ни с чем и теперь тебе жизнь твоя снится,

А привратник седой, не узнал? Так ведь это же ты…

И теперь твои дни в райских кущах у Бога пасутся

И душа твоя там. И теперь мы с тобой как семья

Знаю, можно с судьбой иногда на чуть-чуть разминуться

Но с собой никогда. Не всесильная даже и я…

Высоцкий

Я гитару настрою и спою про Высоцкого песню,

Не про то как он жил, как он пел, как он пил, кем он был,

Может быть, вам узнать и об этом теперь интересно,

Но я песню спою лишь о том, как он жизнь любил…

Он давно в небесах. Может с Богом давно подружился.

Но про нас не забыл. И он в нас, как и прежде, живёт

На порочной земле от безмерной любви чуть не спился…

Всё проходит – и жизнь и любовь. А Высоцкий – поёт!

Баритон его хриплый день и ночь в нашем бренном эфире,

На могиле цветы и поклонниц великая тьма…

Он бессмертье обрёл самым первым в физическом мире —

Чином этим его удостоила Вечность сама…

Надо так жизнь любить, чтоб до смерти ей всей отдаваться

И спектакль не играть, не играться, а жизнь свою жить,

Так, чтоб в душах чужих навсегда своим парнем остаться,

Не бояться уйти, не бояться со смертью дружить…

Много песен уже про него я за годы те слушал,

Пока мы без него. Нет, не правда, он с нами, он здесь!

Он свою и мою выворачивал песнями душу,

Потому что он в них весь Высоцкий. Как был и как есть…

Окуджава

Голос тёплый его согревал мою душу,Когда было мне плохо, когда был одинок.Его голос с пластинки я неделями слушал…Было больше бы времени —Вечность слушать бы мог.

Про бумажных солдат и про розу в стакане,Про Судьбу и Надежду и про шар голубой…Я не думал о том, вдруг однажды не станетВ этом мире его. Унесёт ли с собой

Свои добрые песни или здесь их оставитОн ведь им – не певец, он от Бога поэт.Или может кого-то за себя петь заставит,Может, просто пластинки, но его то ведь нет!

Нет его – нет Арбата. Всё давно изменилось.И Москва его песни здесь давно не поёт…Ну, а мне Окуджава ночью снова приснился,Как с гитарой своей по Арбату бредёт…

У каждого свой путь

По жизни я иду как по канату —На первый раз я может и дойду,Но если захочу пойти обратно,То непременно в пропасть упаду…

Идти вперёд – закон канатоходца —Всегда вперёд и только лишь вперёд!Но если вдруг в лучах чужого солнцаОстановлюсь. Лишь слава не умрёт…

Но не моя. Того – кто был здесь первымИ первым тот канат преодолел…Всю жизнь мы ходим по канатам-нервам,Но где-то должен быть тому предел!

…Канат – всего лишь крепкая верёвка,А я хожу по лезвию ножа…Причём туда-сюда без остановки,Хоть иногда под пятками душа.

У каждого свой путь и правосудие:Кого  верёвка ждёт и нож кого…Не нам решать, кем в будущем мы будем,А  может быть не будет ничего…

История любви

Историю любви своей пишу,Но только что-то нужных слов не нахожу,Тех прошлых слов лишь про любовь,Про то, как я к тебе, любимая спешу…

А вместо слов одни метели за окномИ мысли в голове лишь об одном,О том, что ты там где-то ждёшьИ обо мне грустишь опять, моя любовь…

Историю любви своей пишу,И от восторга я почти, что не дышу,И кровь кипит, перо скрипит,Но нужных слов лишь про любовь не нахожу…

А вместо них один на небе лунный ликИ я склонившийся над прозою старик…А ты всё ждёшь, моя любовь,Когда скажу тебе я это всё…  без слов.

Скрипка Паганини

В красавице Одессе, что у моря,Играла скрипка. И шумел Привоз…Скрипач – одесский Паганини – дядя МоняВ последний раз сюда её принёс.

Чтобы отдать её после концертаКакому-то барыге за долги…Ведь  говорят, что музыка бессмертна,Но и у музыки, выходит, есть враги.

А скрипка та не пела, а рыдала,Как – будто понимала, что к чему,И не по-человечески страдалаПо скрипачу, по Моне своему…

Божественная музыка, ей-богу,Предназначалась Богу в этот раз,Чтоб он услышал и помог немногоЛишь одному из миллионов нас.

Возможно, Бог и слышал всё и видел,Но Моне Бог сегодня не помог.Быть может, Моня, чем его обидел,Но музыкой обидеть он не мог…

Играла скрипка, души разрывая,И слёзы вырывая с наших глаз,И музыка её была живая —Про Моню и про каждого из нас…

Играла скрипка на Привозе шумном,А по Привозу шёл двадцатый год…И кто-то из ЧК нашёлся умный —Того барыгу взяли в оборот.

Вновь музыка играла, но не долго,Пока и Моню с ней не увели…Хоть человек, конечно, не иголка,Но Моню больше так и не нашли.

И скрипка вдруг куда-то с ним пропала…Никто не знает и до наших дней.Ну, а она на небесах давалаТот прерванный концерт. И Моня с ней…

Шерше ля фам

Не зря французы говорят:Ищите женщину. Ищите!А как найдёте, не спешите…(Язык французский изучите)Шерше ля фам. Шерше ля фам!

Жаль, не сильны вы во французском,И чужд вам, в общем-то, Париж,Но в захолустье нашем русскомПариж увидишь, когда спишь…

Бульвар вам снится Сен-ЖерменИ вы на нём – красавец русский —Вполне приличный  джентльмен,Не говорящий по-французски…Шерше ля фам, шерше ля фам —А без неё хана здесь вам!

…Зачем вам, мальчики, французский,Чтоб охладить любовный пыл?,Особенно всем тем, кто русскийВ родной России подзабыл…Там вас не ждут, да и красавицы —Все из Торжка да из Твери…И мужики лишь те им нравятся,Кто по-английски говорит!

…Не лучше ль, чем «шерше ля фамить»,В деревню съездить в гости к маме?

Издержки революции